Тенн Уильям - Трижды 'я'
Уильям Тенн
Трижды "я"
--А вам не кажется, что вы могли бы все же оторваться от этого
комикса и хоть немного послушать, что вам скажут перед
величайшим приключением в истории человечества? В конце концов,
рисковать-то вы будете своей макаронной шеей.---Раздражение
прямо-таки переполняло профессора Раддла до самых жидких седых
волос.
Маккарти покатал во рту комок жевательного табака и сжал губы,
потом задумчиво уставился на эмалированную раковину в
пятнадцати футах от огромного прозрачного ящика, обмотанного
проводами, над которым трудился профессор. Неожиданно из его
рта вырвалась длинная коричневая струя и звонко ударилась о
бронзовый кран над раковиной.
Профессор подскочил. Маккарти улыбнулся.
--Меня кличут не Макаронная Шея,---заметил он, протяжно
выговаривая слова.---Моя кликуха---Гусиная Шея. И ваще меня
знают и уважают в каждой американской тюряге, даже здесь, в
Северной Каролине. "Маккарти Гусиная Шея, десять дней за
бродяжничество"---это будет правильно. Или еще: "Маккарти
Гусиная Шея, двадцать дней за пьянство и хулиганство"---это
тоже правильно. Но Макаронной Шеей меня не обзывали
никогда.---Он помолчал, вздохнул, и кран над раковиной
снова звякнул.---Слухай, папаша, я ж тебя чего просил? Чашку
кофе, да пожевать, может, чего. А с ентой машиной времени ты
сам ко мне прицепился.
--Неужели для вас ничего не значит, что скоро вы окажетесь на
сто десять миллионов лет в прошлом---в те времена, когда не
существовало даже предков человека?
--Не-а. Мне пофигу.
Бывший глава физического факультета Бриндлхэмского
бизнес-колледжа с отвращением скривился и уставился сквозь
толстые линзы очков на жилистого бродягу с обветренной
физиономией, которому он оказался вынужден доверить труд всей
своей жизни. Его голова, словно высеченная из гранита, сидела
на поразительно длинной и тощей шее; из худого тела торчали
длиннющие руки и ноги, а одежда ограничивалась выцветшим
свитером цвета хаки с облегающим воротником, заплатанными
коричневыми вельветовыми штанами и потрепанными, некогда
крепкими башмаками. Профессор вздохнул.
--От вас зависит судьба человеческий знаний и прогресса! Когда
вы два дня назад поднялись на гору к моей хижине, вы были
усталым и голодным. У вас не было даже медяка в кармане...
--Медяк был. Да токо в кармане оказалась дырка. Так что он
где-то здесь в комнате и валяется, медяк-то.
--Ну ладно, ладно. Медяк у вас был. Я вас впустил,
накормил сытным горячим завтраком и предложил заплатить сто
долларов за то, чтобы вы отправились на моей машине времени в
ее первое путешествие. Неужели вам не кажется...
Дзинь! На сей раз это оказался кран для горячей воды.
--...что взамен,---голос коротышки-физика поднялся почти до
истеричной визгливости,---что взамен вы могли бы обратить хотя
бы минимум внимания на факты, которые я пытаюсь в вас вдолбить,
чтобы эксперимент завершился успешно? Вы вообще представляете,
какие фантастические искажения потока времени может вызвать
даже один ваш небрежный поступок?
Маккарти неожиданно поднялся, и журнал комиксов с яркими
цветными картинками шлепнулся на пол в мешанину катушек с
проводами, измерительных приборов и исписанных формулами
бумажек. Он шагнул к профессору, над которым возвышался как
минимум на целый фут, и его наниматель нервно стиснул гаечный
ключ.
--Послухай, мистер профессор Раддл,---поинтересовался он с
мягкой настойчивостью,---ежели ты думаешь, будто я мало знаю,
так чо тогда не едешь сам, а?
Коротышка умиротворяюще улыбнулся
